Саундтреки "Бегущего по лезвию" - в ушах каждую ночь. В мыслях чистота и запах осени. Бег времени все так же ужасает и все так же радует небо, чайные потоки и привкус осени на губах. Восхищают люди, способные находить радость в умирании природы, и те, у кого есть силы на тыквенный латте и еще тысячу и одно замечательное блюдо из тыквы. Тиран доставил непередаваемое удовольствие, уснув стоя у дивана в обнимку с блюдечком соленых рыбок. А я? А что я... У меня все хорошо, у меня в кладовке мечи, ежи и осенние листья. Скоро Хеллоуин и я уверена,что опять пропущу все игрища в приступе объятий с подушкой или рабочих выебудней... А ведь так хочется хоть разок примкнуть к беснующейся молодежи!

В одном из жж-журналов прошел некий архетипический перформанс определения транслируемой в социум "роли". С помощью склейки из 9 крупных планов безо всяких шляп и гримов, подчеркивающих антураж. И без пальм, стен, иных рож и сопутствующих интерьеров-экстерьеров - тоже. Безумно интересно наблюдать, как десятки людей видят одну и ту же принадлежность в человеке, или, наоборот, зацепившись мозгом за один из портретов идентифицируют совершенно неожиданное окружение и роль. На мой жалкий выстраданный коллаж набрались: две девы из сыска и расследований, одна из которых - с уклоном в шпионаж, а другая - мисс Марпл другой эпохи; психотерпевт со стажем и играми разума, сидящий в кабинете на кожаном диване, да под зеленым абажуром, да еще и с трубкой; женщина-ученый; студентка Оксфорда, героиня фильма об английской "золотой молодежи" - один штук; лукавая и кокетливая студентка из СССР, заигрывающая с миром - один штук; глава спецслужб, специализирующаяся на тайных заданиях средней опасности, требующих блестящего исполнения; лингвист, знаток мертвых языков и космических наречий; спелеолог-авантюрист - один штук. Удивительно, но почти все из этого я была бы совсем не прочь примерить на себя и мне даже радостно, что амплуа эти в большинстве своем очень загадочны и прекрасны. Жаль только, что правда быстро опускает с небес на свежевымытый пол, дает в руки кабачок и нож и разворачивает лицом к столешнице, оставляя в понурой грусти за чисткой злополучного кабачка. И ты мысленно жаришь, паришь, тушишь множество обиженных жизнью кабачков...